орбели в словаре кроссвордиста
орбели
- И. А. (1887—1961) сов. востоковед, академик, директор Эрмитажа
- Л. А. (1882—1958) советский физиолог
- Братья — ученые
- Советский физиолог биолог, ботаник
- Русский физиолог 20 в., создатель эволюционной физиологии
- Советский физиолог
- Армянский и русский востоковед и общественный деятель, академик АН СССР, академик АН Армянской ССР и её первый президент, в 1934-1951
- Ученые- братья- первый востоковед, директор Эрмитажа, второй- физиолог, бывший вице-президент АН СССР
- Русский физиолог XX века, создатель эволюционной физиологии
- Выдающийся советский физиолог
- Российский и армянский востоковед, директор Эрмитажа (1887-1961)
- Армянский физиолог (1882-1958)
- Сов. физиолог
- Ученые - братья - первый востоковед, директор Эрмитажа, второй -физиолог, бывш. вице-президент АН СССР
- Выдающийся советский физиолог биолог, ботаник
Словарь медицинских терминов
Гинецинского феномен (Л. А. Орбели, 1882-1958, сов. физиолог; А. Г. Гинецинский, 1895-1962, сов. физиолог)
Энциклопедический словарь, 1998 г.
ОРБЕЛИ Иосиф Абгарович (1887-1961) российский и армянский востоковед, академик АН СССР (1935), академик АН Армении и ее первый президент (1943-1947), директор Эрмитажа (1934-51). Брат Л. А. Орбели. Основные труды по кавказоведению.
ОРБЕЛИ Леон Абгарович (1882-1958) российский и армянский физиолог, один из создателей эволюционной физиологии, академик (1935) и вице-президент (1942-46) АН СССР, академик АН Армении (1943), АМН (1944), Герой Социалистического Труда (1945), генерал-полковник медицинской службы (1944). Брат И. А. Орбели. Труды по физиологии вегетативной нервной системы, боли, анализаторов, подкорковых центров. Развил новое направление - эволюционную физиологию. Ряд работ по подводной и авиационной физиологии. Государственная премия СССР (1941).
Большая Советская Энциклопедия
Википедия
Орбе́ли — династия армянских деятелей науки и культуры, известная с XII века. Несколько поколений семьи жили в Российской империи и СССР , внеся заметный вклад в российскую культуру.
Примеры употребления слова орбели в литературе.
Мне не довелось видеть Мусхелишвили рядом с Тарле так, как видел я Орбели и Вавилова, не довелось ощутить в общении теплоту их дружбы, но по воле случая отблеск ее пал и на меня.
В недавно опубликованных воспоминаниях о Тарле один из мемуаристов назвал академика Иосифа Абгаровича Орбели в числе интереснейших людей, которых можно было встретить в ленинградской квартире Евгения Викторовича.
Собственно, дом Орбели, который построил и в котором жил Кваренги, некогда именовался Эрмитажным театром, был частью Эрмитажа н соединялся с музеем переходом над Зимней канавкой.
Дворцовая набережная, автомобильное движение по которой в сороковые-пятидесятые годы еще не было столь интенсивным, служила и для Тарле, и для Орбели местом недалеких прогулок.
Впрочем, режим работы был у них разным - Орбели был директором Эрмитажа, а Тарле во время своих приездов в Ленинград работал дома, изредка выезжая в Публичную библиотеку, архивы и на дальние прогулки - на Елагин остров.
Во время одного из таких кабинетных завтраков, когда я принес ему чай, он подошел к окну, чтобы размяться и в тысячный раз полюбоваться невским простором от стрелки Васильевского острова до Выборгской стороны, и вдруг тихо воскликнул: - Орбели идет!
Говоря это, Евгений Викторович не отводил внимательного взгляда от Орбели, медленно идущего вдоль парапета к изгибу моста над Зимней канавкой.
Тарле придать застольному разговору общеинтересный характер, присутствие Орбели постоянно уводило его в недоступные для Ш.
Тарле - к Пушкину, а Орбели - к рассказам о богатствах старинных дворцов.
После ухода хирурга Орбели немного задержался,- Тарле хотел обсудить с ним возможность устройства на работу в Эрмитаж в качестве дежурного одного из своих знакомых стариков.
Тарле, сохранивший до конца дней своих детскую любознательность, сыпал вопросами то о ближневосточных делах во времена последних римских императоров, то о Нюрнбергском процессе, на котором в составе советской делегации был и выступал Орбели, но Иосиф Абгарович успевал управляться с каждым из них.
Затем Тарле стал упрашивать его сыграть в шахматы, однако Орбели отговорился делами и поднялся с места.
Зная по собственному опыту, как азартен Евгений Викторович в этой игре при полном невнимании к планам противника, я мог себе представить возможные ситуации, которые могли возникнуть у шахматной доски, так как Орбели был неплохим шахматистом и, кстати говоря, занимался историей шахмат.
Лишь для нескольких имен сделал он исключение, и среди них - Иосиф Абгарович Орбели, в ком для него был олицетворен облик ученого-подвижника и представителя народа-страдальца, первой жертвы мирового фашизма: генеральной репетицией его будущих зверств и преступлений в Европе называл Тарле события в Турции во время Первой мировой войны - геноцид западных армян, потрясший весь цивилизованный мир.
Он вспомнил угодливость научной, в том числе и медицинской, элиты при инспирированной свыше научной дискредитации академиков Орбели, Штерн и многих других ученых и в то же время возложение короны гения на вздорную, невежественную голову Лепешинской, произведенное 120 учеными с разной степенью морального падения и научных рангов.
Источник: библиотека Максима Мошкова